От редактора проекта: Продолжаем знакомить читателей с новыми участниками нашего литературного проекта. Очередной эпизод написал один из ярчайших представителей «четвертой волны» отечественной фантастики Эдуард Геворкян, автор знаменитой повести «Правила игры без правил», романов «Времена негодяев» и «Темная гора». Писатель, ставший безусловным авторитетом и для поклонников интеллектуальной фантастики, и для коллег по цеху (что бывает очень и очень редко). Учитывая, сколь тщательно он работает над своими текстами и сколь нечасто выступает в печати, его согласие присоединиться к проекту мы ценим особенно высоко.

Кабина лифта беззвучно ухнула вниз, и Серебряков невольно ухватился за поручень. Через несколько секунд пол мягко вернул ему вес, створки ушли в стороны. По узкому коридору проследовал ко второму лифту. Приложил к сканеру ладонь, дождался, когда откроется дверь кабины. Дальше он ехал в сопровождении двух охранников.
После дезинфекционного душа выдали одноразовое нижнее белье и белый халат. Обувь не полагалась. Идти босыми ногами по мягкому ковролиту было непривычно, но приятно. В операторский блок он попал лишь после долгого разговора, больше похожего на допрос, с улыбчивым очкариком, в голосе которого лишь иногда проскальзывали командные нотки. Узнав о предложении Кирсанова, очкарик слабо улыбнулся и покачал головой.
— Ну, попробуйте, — наконец сказал он и отпустил Серебрякова.
Иван Степанович спустился по длинному пандусу к жилым помещениям и нашел комнату № 206.
— Здравствуй, Леночка! — робко сказал он, войдя в помещение.
Высокая рыжеволосая женщина с крупными чертами лица улыбнулась ему.
— Здравствуй, Ванечка! Опять все горит и все меняется?
— Ну, ты, наверное, уже в курсе…

За некоторое время до расстыковки

Разогретая смесь пахла аппетитно, но Бруно время от времени добавлял специи, чтобы, как он говорил, улучшить digestione [1]. Решение по «Ориону» ждали через несколько часов, и с чрезмерно улучшенным пищеварением в скафандре стало бы неуютно.
— Проблемы? — спросил Пичеррили.
— Пока нет, — пробормотал Карташов.
В кухонный блок вплыл Жобан, а за ним появился Булл. Стало тесно.
— Пахнет розмарином и тимьяном, — хищно повел носом Жобан, усаживаясь рядом с Карташовым.
Освобождая место, Аникеев подвинулся к переборке, глянул на Булла.
— А кто в лавке остался?
— Мое дежурство, — ответил Джон. — Идут личные послания, успею перекусить.
— Гивенс?
— В медотсеке.
— Ладно. Надо проверить шлейфы к «Ориону».
— А если придет отрицательный ответ? — спросил Булл.
— Лишний объем не помешает в любом варианте.
Карташов хотел взять пузырь с клюквенным морсом, но так и застыл с протянутой ладонью. Стены отсека распались на мелкие квадратики, снова сошлись, но поменяли цвет с бежевого на зеленый. Вместо Жобана рядом с ним сидел Булл, а Жобан возился с микроволновкой. Аникеев же оказался у входа и протягивал Гивенсу разогретый пакет… Гивенс?!
Снова возникли и исчезли квадратики, все вернулось на свои места, только емкость с морсом оказалась в руке.
— Колись, Бруно, — сказал Карташов. — Чудеса и диковинки — твоя работа? Крутые специи подмешиваешь в харчи.
Пичеррили нахмурился.
— Тебе не нравится орегано? — озабоченно спросил он.
— Мне не нравятся глюки! — рявкнул Карташов. — Вот сейчас торкнуло, будто Гивенс не в медотсеке, а здесь. Может, никуда на самом деле мы не летим…
В наступившей тишине слабо тикал таймер печки. Булл хмыкнул и сказал, что ему тоже показалось, будто Гивенс с ними. И если Бруно наварил химию, вызывающую одинаковые видения, то он готов войти в долю.
— Не сомневаюсь в гениальности Бруно, — сухо заметил Аникеев. — Хоть я и не успел поесть, но на долю секунды увидел Гивенса.
— Псионика, — пробормотал Жобан.
— Не уверен… — Аникеев задумчиво разглядывал упаковку с мясным блюдом. — С такой технологией можно оперировать в планетарных масштабах. И наша маленькая команда не стоит затрат. Должно быть иное объяснение.
— Например? — поднял брови Жобан. — Чем объяснить странные видения? Мне даже пауки…
Карташов поперхнулся, и красные шарики морса разлетелись по отсеку.
— Да хоть динозавры! — благодушно ответил Аникеев. — Допустим, Андрей прав, мы никуда не летим, а лежим в деприваторных ваннах где-то в лабораториях Звездного или Хьюстона. И нам внушают, что мы летим к Марсу, сталкиваясь со страшными и непонятными проблемами.
— Que diable! — вскричал Жобан. — Зачем?
— Проверяют, справится ли человеческая психика с тем, что ее ожидает в космосе. Другая версия — мы действительно летим к Марсу. Но чтобы не свихнулись от скуки, нас усыпили. А во сне можно не только выучить иностранный язык, но и увидеть полет во всех деталях. Вскоре нас разбудят, и мы начнем геройствовать наяву. Кстати, никто не страдает энурезом?
— Предпочту вариант с псионикой, — сказал Жобан. — А то вдруг мы снимся китайцам?
— Это уже не сон, а кошмар, — ответил Аникеев.

Командный отсек примыкал к модулю с наблюдательным куполом, и Карташов мог видеть, как Жобан там возится с телекамерой. Рыжие марсианские пятна приелись Карташову, он с тоской вспомнил зеленые холмы и водную гладь своего Марса. Страха не испытывал. Теплое чувство, будто за ним, как в детстве, когда он скакал по бескрайней степи, присматривают старший брат или отец, согревало душу.
Смена Булла давно закончилась, но он не уходил, пересматривая послание из дома.
Появился Аникеев, за ним тянулся свернувшийся в кольца тонкий провод. Командир снял заглушку над головой у Булла и вытянул кабель с ежом разноцветных разъемов.
Еле слышно щелкнул фиксатор. На панели перед Буллом замигал зеленый огонек.
— Вы что сделали? — спросил он. — Возросла нагрузка на процессор.
— Сбрасываю на нашу память все, что на «Орионе», — пояснил Аникеев. — По просьбе Хьюстона.
— А смысл? — удивился Булл. — Ведь и так шло на Землю.
— Были перебои со связью. Причем в то время, когда внезапно оживал «Спирит» [2].
Карташов покачал головой.
— Да он вечный, что ли?!
Булл снова повернулся к монитору.
— Дома все нормально? — поинтересовался Аникеев.
— Нормально, — эхом отозвался Булл. — А у вас?
— Яна всем привет передает, — сказал Карташов. — Правда, она вроде нервничала, когда съемка шла. Когда пальцем брови касается, значит, сюрприз мне готовит.
— Вот как? — спросил Булл. — Сюрприз?
Что-то в его голосе заставило Аникеева, фиксирующего провод к панелям, обернуться.
— Личные папки я не трогаю. Но файлы проверяются, нет ли в них вредоносного кода. Вот последние пакеты. Вот видео. Послание от твоей, Эндрю, жены. А в нем небольшой довесок.
— Вирус, что ли? — выпучил глаза Карташов. — Ты что, бурбону хватил?
— Спокойно, Андрей, — вмешался Аникеев. — Запись велась в ЦУПе, Яна в любом случае не имеет отношения к вирусу.
— Это не вирус, а фрагменты текстового сообщения, — пояснил Булл. — Очень старая система шифрования сообщения в картинке или видео. Да и шифрования практически нет. Вроде как часть текстового файла случайно попала в послание.
— Выведи-ка этот «довесок» на экран, — приказал Аникеев.

Пичеррили сказал, что не понимает, о чем идет речь в «довеске». К тому же сейчас его дежурство. На кухне стало просторнее. Аникеев проводил итальянца взглядом и снова уставился в планшет.
— Не вижу смысла, — заговорил Жобан. — Какое отношение имеют китайцы к некоему Быкову? Он кто, наш человек на «Лодке Тысячелетий»?
Аникеев покачал головой и хотел что-то сказать, но его опередил Булл:
— Быков руководит московским ЦУПом. Помню, как он выступал вместе с Баскиным на конференции в Сакраменто. Доклад о двойных переменных Липунова в качестве гравитационных реперов для каких-то измерений. Здесь, кстати, говорится о направленном гравитационном излучении. Кто-то пытался китайцев тормознуть. Ваши?
— С такими технологиями мы бы сейчас бороздили просторы Галактики, — ухмыльнулся Аникеев. — Вряд ли земная наука может не то чтобы генерировать, но даже фиксировать гравитационные волны. Хотя...
— А меня интересует другое. — Карташов раздвинул фрагмент на весь монитор. — Здесь о пауках-оборотнях и о каких-то процедурах детоксикации. Вроде нет смысла, но не слишком ли часто нам мерещатся пауки?
Булл пожал плечами и уставился в потолок, а Жобан сложил губы трубочкой.
— Мало ли что мерещится, — сказал наконец Аникеев. — Разберемся рано или поздно. А сейчас предлагаю сфокусироваться на посадке и не обращать внимания на расшалившееся воображение.
Карташов молча кивнул, соглашаясь. Возражать нет резона. Через пару часов Земля выдаст последние рекомендации, и, хотя Булл полагал, что отказ от посадки вполне вероятен, не в характере Славки тупо дожидаться спасательного корабля. А с пауками потом разберемся. Вот было бы весело, окажись в запечатанном отсеке не суперкомп, а пауки для заселения планеты. Со временем там появилась бы Аэлита с роскошными жвалами!
— Что тебя развеселило? — спросил Аникеев.
— А, ерунда, — Карташов перестал улыбаться. — Слушайте, а ведь сегодня День космонавтики. В ЦУПе, наверное, уже наливают. Надо бы отметить…
— Можно и отметить. Как только «Орион» будет готов. И пока идем без происшествий.
Хотел постучать по пластику столешницы, но тут раздался громкий щелчок, подвешенные контейнеры слабо качнулись и Бруно объявил по внутренней связи:
— У нас проблемы!

Утечка на пределе чувствительности датчиков, но и минимальная потеря воздуха со временем может стать критичной. Впрочем, подумал Аникеев, никто не запаниковал, хотя нервы у всех на пределе. Жобан с Карташовым проверяли отсеки, Булл выдвинул манипулятор и вел камеру вдоль внешней обшивки, осматривая фольгированную пену термоизоляции. Пичеррили сидел на связи, а потом попросил командира подменить его.
— Из наблюдательного модуля я смогу осмотреть треть поверхности, — объяснил итальянец. — У второй камеры мощный зум.
Аникеев переместился к монитору, освобождая проход, глянул на ржавые краски Марса, на цилиндр модуля, увенчанного смотровым куполом. И заметил темную кляксу у основания модуля.
— Можешь не торопиться, — сказал он. — Вот она!
— Добрая весть, — обрадовался Бруно.
Но радоваться было рано. Открытый люк модуля утопал в стенной нише. Утечка была где-то за ней, но когда Карташов потянул люк на себя, тот не сдвинулся с места. Дернул сильнее — раздался треск, и он мгновенно отпустил скобу. От пластика в этом месте несло холодом. Булл переоснастил манипулятор и пытался подвести штангу с баллоном герметика к модулю. Не дотянулся и сообщил, что придется заливать изнутри. Аникеев и Пичеррили колдовали над схемами коммуникаций.
— Здесь. — Аникеев вывел на монитор переплетения разноцветных линий. — Синяя трасса — вода?
— Секунду, — пробормотал Бруно. — Резервное охлаждение инфракрасного телескопа, замкнутая линия. Пробило трубку, вода замерзла и перекрыла утечку жидкости. Хорошо.
— Хорошего мало! Люк примерз, если силой открыть, выдерем кусок обшивки со всеми потрохами. Потрохов много, а времени мало.
— Люк из толстого пластика, — задумался Пичеррили. — Кипяток — долгая история, вода разлетится, опасно. Фен в душевой кабинке? Вмонтирован намертво.
Жобан вплыл в отсек.
— Не странно ли, что метеорит ударил со стороны Марса? Так ведь не бывает.
— Бывает, — ответил Бруно. — Марсиане выстрелили из пушки.
Хмыкнув, Жобан спросил, не пора ли перекусить?
— Микроволновка! — сказал Бруно.
— Горячими блюдами размораживать люк? — удивился Аникеев.
— Остынут, пока будем таскать. А вот печка с раскрытой дверкой разогреет воду сквозь пластик. Питание модуля придется отключить, иначе выведем из строя.
— Ха, — сказал Жобан. — В студенческие годы я так спалил акустику у соседей.

Через два часа печь вернули на место, коммуникации восстановили, а отверстие залили герметиком. Булл нарастил манипулятор дополнительной штангой и выковырял то, что они считали метеоритом. Увидев предмет размером с кулак из материала, похожего на оплавленный пластик, Жобан заявил, что инопланетный артефакт утрет нос скептикам. Карташов разглядывал артефакт в сильную лупу, потом, не обращая внимания на вопль Жобана, осторожно протер небольшой участок.
— Си-эн, 12 дробь 64, — сказал Карташов. — Привет с матушки Земли. И еще изображение не то пчелы, не то мухи. Где у нас ножовка?
Жобан уплыл в кухонный отсек, заесть, как он пояснил, разочарование.
— Возможно, это деталь одного из пропавших марсианских аппаратов, — решил Аникеев. — Американцы и мы потеряли несколько штук прямо на подлете к Марсу и к Фобосу.
— Нет, это другое, — сказал Булл. — В свое время дорогие и тяжелые аппараты решили заменить множеством мелких и недорогих. Проект «Swarm», если память не изменяет. Частные компании по дешевке скупили стратегические ракеты, подлежащие утилизации, и запустили к планетам Солнечной системы рои таких малюток. На каждую сотню одна чуть побольше, вроде сервера, собирает информацию, обменивается с другими и передает на те, что ближе к Земле. На одних стояли веб-камеры, и если везло, можно было разглядывать планеты. На других — какие-то сенсоры, сбрасывали данные в сеть на радость ученым. Тысячи, если не десятки тысяч игрушек. Но публике они быстро приелись, а потом одну компанию накрыли на продаже ракет террористам. Часть серверов сгорела в атмосфере планет, часть пропала без вести, но многие продолжали лететь или болтаться на орбитах. Потом внезапно от управляющих серверов пошла бессмысленная информация, и сразу пропала связь. Словно вирус поразил.
Между тем Карташов распилил артефакт. Процессоры устарели, но их плотная компоновка вызывала уважение.
— Интересно, — сказал Аникеев. — Фактически была создана информационная сеть, пусть и бледное подобие земной. Могло ли случиться так, что каким-то образом она соединилась с другой информационной сетью, работающей по иным принципам? И пользователи другой сети пытаются общаться с нами, но протоколы-то не совпадают. А после, скажем так, недружественного поглощения сеть чужих заразилась, или «вочеловечилась», и пытается войти в контакт, пользуясь не цифровыми кодами, а смысловыми? А мы их воспринимаем как галлюцинации. Отсюда, кстати, навязчивые явления паука, а где паук, там паутина, сеть. Попытки выстроить знаковую систему…
— Я скептик, — отозвался Булл. — Могу поверить, что наша космическая мелюзга, а через них и земные сети подключились к какому-то разуму, который наблюдает, присматривает за нами. Но я не верю в эти китайские штамповки! — Он наставил палец на раскуроченный артефакт, к которому Карташов в это время подводил объектив микроскопа. — Двоичное старье еле справлялось со стандартными протоколами, а любым другим в них просто нет места и мощности.
— А если их апгрейдили? Причем существенно, — пробормотал Карташов.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Аникеев — и повернулся к монитору.
На экране было видно, что каждый процессор, каждый цилиндрик конденсатора облеплены черными звездочками, похожими на паучков.


[1] Пищеварение (ит.).
[2] Первый марсоход NASA из двух запущенных в рамках проекта Mars Exploration Rover. Доставлен на Марс в январе 2004 г.

Добавить комментарий

Комментарии


Анонимный 13 апреля 2011 г. в 08:53

Хорошее развитие романа, особенно похвально желание поддерживать максимальное количество сюжетных линий, чтобы читатели, возращающиеся к чтению произведения с большими перерывами, не потеряли общую суть.

На мой взгляд, космонавты в подавляющем большинстве технари, поэтому преимущественно мыслят более чёткими понятиями, избегая, по возможности, размытых сущностей.
В этой связи, мне кажестся, более уместно использовать в романе термин "психотроника" вместо "псионика", так как он имеет под собой техническую базу.


Анонимный 21 апреля 2011 г. в 14:34

Интересно, а тема пауков не связана случайно с Тенями из Вавилона 5? Было бы прикольно.


Анонимный 7 ноября 2011 г. в 23:51

Уф, дочитал. Где-то после 10й главы болтанка устаканилась, фантасты гласно или интуитивно "договорились" и стало очень приятно читать. Жаль, что с этими наведенными мороками нет никакой возможности понять, на каком уровне реальности все находится. Все-таки рояли в кустах от профи несколько, чуть-чуть расстраивают.
Спасибище авторам!
Александр


Анонимный 14 декабря 2011 г. в 22:38

Продолжение будет?

Все авторы